София Августа Фредерика А́нгальт-Цербстская была превесьма дальновидной женщиной. Среди многих славных её начинаний для нашего благословенного края наибольшее значение, пожалуй, имеет манифест российской императрицы Екатерины Второй (Это она – София) от 22 июня 1763 года, коим земли от Саратова вверх и вниз по Волге были объявлены свободными и удобными к заселению.
С этого момента российская история совершила крутой поворот, а российская империя приобрела усердных, работящих, исключительно полезных подданных. С которыми, в конце концов, обошлась круто и несправедливо. А, если говорить проще, по-свински обошлась держава наша с теми, кто не жалел сил для укрепления её могущества.
С царским манифестом потёк на Волгу людской ручей, преимущественно, из крохотных германских княжеств. 29 июня 1764 года к высокому правому берегу великой русской реки пристала расшива, высыпали из неё люди, одетые по-чудному, загомонили на чужом языке, оглядывая окрестности.
А посмотреть было на что. Особенно, если подняться на кручу. По дну небольшой балочки течёт чистейшая речка, шумная, говорливая, вся в зарослях густой пахучей зелени. Далеко вокруг простирается степь с островками деревьев, воздух напоен необыкновенными ароматами, звенит стрёкотом насекомых, перекличкой множества птиц. Благодать Божья, да и только!
Здесь 17 немецких семейств основали первую в Поволжье колонию, названную по имени речки Нижней Добринкой. Люди были работящие, смелые (попробуй-ка, проплыви из самой Европы к чёрту на кулички, незнамо и неведомо куда), предприимчивые. Льготы им были предоставлены немалые. Колонисты на 30 лет освобождались от всяких податей и повинностей, кроме акцизных пошлин. Их не брали в солдаты. Они могли вернуться за границу навсегда, оставив лишь пятую часть нажитого добра. Им отводились земли лучшего качества. Никто не лез управлять ими, в колонии существовало самоуправление и собственное судопроизводство. Предоставлялась свобода торговли и заведения фабрик и заводов; свобода винокурения; невозбранное пользование рыбными и звериными ловлями.
Понятно, что и вера была своя, исконная. То бишь, лютеранская. Построили прочную каменную кирху, увенчанную мощными колоннами, стены – в метр толщиной. Больше двух веков простояла кирха, выдержав атаки времени и стихий, а против дуропляса-человека не сдюжила. Сначала в ней разместили клуб, потом филиал кранового завода. В 1998 году ахнул пожар, выжегший всё подчистую, кроме стен. Сейчас здесь свистит ветер в выбитых окнах, обжигает горячим дыханием древние кирпичи, словно жалуясь на обиды. Кому ж ещё и жаловаться?
Люди здесь обживались основательно. Разводили бахчи, виноградники, выращивали табак, который славился далеко за пределами Саратовской губернии. Строили мельницы, добринская мука также высоко ценилась по всей России. Было здесь видимо-невидимо ракушечника, из которого мастерили пуговицы и всякий подсобный товар. Выстроили школу, она сохранилась и сегодня, только уже в годы советской власти к ней достроили второй этаж.
Нижняя Добринка процветала изо всех сил. Но задули ветры революции, и село было сметено с лица земли в буквальном смысле – сожжено в 1918 году. И вновь отстраивалось, и вновь обустраивало жизнь. Уже в составе Республики Немцев Поволжья. И снова судьба обрушила на старательных и работящих людей свои удары, самые тяжкие за все двести лет. В июне 1941 года в одночасье всех под гребёнку согнали с обжитой земли, затолкали в дырявые вагоны и отправили на голые земли Сибири и Казахстана.
Наверное, сейчас судить легко. Но неужели эти люди представляли такую уж неимоверную опасность для гигантского государства, что их надо было, как больную скотину, выволакивать за околицу человеческого житья? Немецкие переселенцы сделали так много для России, что вполне заслуживали хотя бы человеческого отношения к себе. Но нет – какие-то, недоступные простому уму, высшие соображения заменили собой справедливость и участие.
Только почти через два десятка лет людям разрешили возвратиться в родные места. Однако, с условием, что они не будут претендовать на своё жильё. И добринцы всё начали сначала. Но, когда, в 90-х годах прошлого века открылось окно для возвращения на историческую родину, в Германию ринулись целыми семьями. Сегодня в Нижней Добринке около тысячи человек населения, а было больше 4 тысяч.
В чистенькое хорошенькое село приятно приехать. Прикоснуться к старине, поспорить с современностью. Выйти на крутой берег, постоять у огромного валуна, водружённого в честь 250-летия высадки первых переселенцев. Заглядеться на красавицу-Волгу и почувствовать себя маленькой частичкой, растворённой в неоглядном сияющем пространстве.
