Храм хотели столкнуть бульдозером в Хопер, но люди спасли его. Сначала от уничтожения, а потом от забвения.
Если составить список чудес Волгоградской области, то станица Зотовская с ее уникальным храмом и людьми будет в числе первых.
Местная Знаменская церковь - единственная сохранившаяся из 13-ти, существовавших на территории Алексеевского района в начале ХХ века, - настоящая жемчужина станицы.
Каменное здание храма принадлежит к числу образцов архитектуры раннего классицизма с элементами барокко. Церковь начали строить в 1785 году, взамен старой деревянной, а первая служба здесь прошла уже через пять лет - в 1790 году. За доблесть местных казаков в Отечественной войне 1812 года атаман Платов подарил храму 40-пудовый колокол. Но после революции вместе с другими колоколами храма этот зычный исполин тоже пошел на переплавку.
Во времена советской власти церковь стала зернохранилищем. А потом, с прогнившей крышей, без окон и дверей, она чуть не повторила судьбу многих сгинувших с лица земли храмов.
После почти векового забвения, церковь снова ожила, омолодилась. Все благодаря трудам неравнодушных людей, взявшимся на свои деньги восстанавливать этот удивительный объект культурного наследия.
Почти два десятилетия настоятелем храма является отец Михаил Лоза. Когда храм был в плачевном состоянии, они вместе с матушкой начали проводить службы в колокольне. Тогда на них от силы приходили по 3-4 старушки. Но постепенно в выходные людей стало становиться больше. Приезжали из соседних поселений.
С отцом Михаилом поднимаемся в горку к белоснежному храму. Интересуюсь, сколько у него прихожан. На что он отвечает: «У нас прихожан практически нет, в основном одни приезжане». Население станицы Зотовской пересчитать можно по пальцам. Люди уезжают из этого красивейшего места, порой прихватив с собой дома. Едут туда, где есть газ, водопровод, дорога, работа и прочая инфраструктура. В Зотовской остаются лишь легенды, да старые каменные фундаменты, сложенные больше сотни лет назад из камня и глины. И пустующие хаты, которые без людей быстро начинают ветшать и разрушаться.
Отец Михаил открывает ключом массивную дверь храма. Оттуда веет прохладой и умиротворением. Он рассказывает, что в 1930-е годы смекалка здешних жителей помогла сохранить храм.
Местные помнят рассказы старожилов о том, как 1934 году приехал в Зотовку районный уполномоченный. И с ходу закричал: «Почему храм до сих пор стоит? Почему не взорвали? Нужно всю эту Зотовку в Хопер бульдозером спихнуть, чтобы от нее и следа не осталось!»
Неподалеку от храма стоял амбар. И тогда люди смекнули, что нужно сыпать зерно не внутрь, а у дверей, сделав вид, что хранилище переполнено и урожай некуда складывать. «Если храм взорвем, то где зерно хранить будем?» - говорили они начальству.
Так храм отдали под амбары, поставили туда зернодробилку. А в колокольне устроили керосиновую лавку.
- Храм не ломали, просто забросили, - рассказывает отец Михаил. – Крыша здесь была из обычного железа, ее нужно было красить раз в 3-5 лет. Но этого никто не делал. Железо сгнило, начало протекать, от влаги сгнили стропила, рухнула крыша. А полы, двери и окна, которые были из добротного бруса, скорее всего, растащили.
Когда-то на стенах храма были фрески. Но при начале реставрации мастера обнаружили только силуэты ног святых в одном месте. Столько лет штукатурку омывали дожди, что она местами обвалилась до самых кирпичей.
В 1990-е годы один волгоградский предприниматель попытался восстановить храм, но сил хватило только на то, чтобы провести консервацию объекта, не дать дождю и ветру продолжить разрушение. И лишь с 2010 года началась настоящая реконструкция.
Отец Михаил вспоминает, что став священников, он несколько лет обивал пороги крупных волгоградских предприятий. Но существенной помощи оказать никто не смог. Выделяли, кто что мог – арматуру, доски. А потом в Зотовке появился москвич Дмитрий Панин.
- У него дед с бабкой в Кумылге жили, он с ними в детстве часто бывал в здешних местах. Вот и захотел помочь храм отреставрировать. Начал выделять по 100-200 тысяч рублей. А когда привез в Зотовку своего друга Дмитрия Гребенкина, который начал миллионами рублей помогать, храму, началась реальная реставрация.
Отец Михаил говорит, что в их станице есть что-то такое, что заставляет людей возвращаться сюда снова и снова. Он сам считает Зотовку родным местом, хотя приехал сюда с Урала в 1989 году. С женой и сыном они жили в Стерлитамаке. Из-за плохой экологии их мальчишка часто болел. И врачи рекомендовали родителям сменить место жительства, чтобы спасти ребенка от страшного диагноза.
- Так мы и поехали искать места со свежим воздухом, - вспоминает он. - Сначала перебрались в Ростовскую область под Волгодонск. Но потом наш знакомый поехал сюда на рыбалку и, вернувшись, рассказал про здешний рай – про природу, про то, что в колхозе зерна дают по восемь тонн, что здесь скот держат в огромном количестве, птицы вообще счета не знают. И после этого рассказа пять семей, и мы в том числе, сорвались и приехали в Зотовку. Нам тут сразу помогли обустроиться, дали ссуду на дома, трудоустроили в колхозе. Я по профессии – электромонтер, но стал работать трактористом. Сын здесь за год на молоке, меде, пище на пару и свежем воздухе поправился. И про болезнь вообще забыли.
- А как же вы из электрика, тракториста превратились в священника?
- Вот опять старший сын стал причиной. После развала колхоза нам сказали: идите куда хотите. Мы с женой подумали, что идти нам некуда, что будем работать на этой земле. Решили фермерствовать. Технику купили, а работать на ней одному тяжело. Дети тогда еще маленькие были. Помыкались несколько лет и закрыли свое фермерское хозяйство, перебравшись в Кумылженский район, где я устроился электриком на птицефабрику. И как-то пришел на смену, а по радио говорят, что военнослужащие в Наурском районе в Чечне подорвались на мине. И называют часть сына. Я всю ночь плакал, просил Бога, чтобы с ним все было в порядке. И пообещал ему, что буду служить Богу всю жизнь, если сын останется живой. А на следующий день звонок: «Пап, со мной все нормально». Оказалось, что действительно ребята из его части подорвались. Но от взрыва машину перевернуло, солдаты вылетели из открытого кузова и все отделались ушибами. И как после этого я мог Бога обмануть?! Конечно, я пошел учиться в духовное училище. А после окончания просил владыку Германа отправить меня в Зотовку. Он тогда у меня переспросил: «В Зотовку? Да ты не сам пришел. Тебя Бог прислал!»
Понятно, что непросто найти храбрецов, которые согласятся по своей воле идти служить в храм в умирающей станице. В храм, где нет ни окон, ни дверей, где царит полная разруха. Где все тяготы по восстановлению лягут на плечи священнослужителя.
Но на самом деле, незримая и очень крепкая связь с этим храмом у отца Михаила возникла гораздо раньше. Началось все с неприглядной истории. После развала колхоза, в первые годы фермерства их семья едва сводила концы с концами. Было время сеять, а денег на семена – нет. И тут дети приносят икону Ионна Предтечи. Откопали на огороде.
- Вижу, что она старинная, - рассказывает отец Михаил. – И решил - поеду в Волгоград и продам эту икону. Пришел в краеведческий музей, чтобы они ее оценили. Там сказали, что предположительно 18 век, а сколько стоит, то тут они не могут помочь. Я завернул ее в газету и понес на Аллею Героев. Мимо прогуливаются люди, а я ее держу перед собой. И один молодой человек останавливается и спрашивает у меня: «А ты знаешь, что продаешь?» Я говорю – икону. «А кто на ней?», - не унимался он. Я пожал плечами. «Не знаешь, а продаешь!». И мне так стыдно стало, что завернул ее обратно в газетку, привез в станицу. И отдал в храм. Но икона не отпускала. Несколько раз я порывался ее забрать. Было так, что садился на автобус от Кумылги, выходил и шел до станицы пешком. И на полпути словно что-то останавливало. Разворачивался домой.
Потом он решил, что купит себе такую же икону. Обошел все церковные лавки, но нигде не нашел. И только став священнослужителем во время паломнической поездки в Дивногорье Воронежской области он попал в храм Ионна Предтечи и увидел такую же икону. На ней изображена голова Иоанна Крестителя, отсеченная по приказу Ирода Антипы. В тамошней церковной лавке ему смогли отыскать единственную копию этой иконы.
Кстати, та самая, найденная на огороде и чуть было не проданная по незнанию, до сих пор находится в Знаменской церкви. Отец Михаил показывает нам эту святыню. И в какой-то момент, то ли под впечатлением рассказанной истории, то ли от яркого солнечного света, проникающего в окна храма, начинает казаться, что лик на иконе очень похож на самого отца Михаила.
И это далеко не все удивительные совпадения. В 18-19 веках станица Зотовская была образовательным, торговым и культурным центром Хоперского округа. На центральной улице стояли купеческие дома, лавки. Здесь же красовалась усадьба знаменитого земляка, профессора 1-го Московского медицинского института, доктора медицинских наук Федора Протопопова. Того самого, который спасал послеоперационных пациентов от воспалений легких. Тогда это был главный бич хирургии.
Сейчас в доме знаменитого врача, к которому со всех близлежащих станиц ехали лечиться люди, живет батюшка. Тоже лечит, но только уже людские души.
Мы выходим на улицу, чтобы потом по ступеням зайти в главное помещение верхнего храма. Здесь осталось только разметить иконы и можно будет проводить службы. Отец Михаил открывает массивную кованную дверь. Говорит, что ковка на ней исконная, 18-го века, а вот саму железную дверь пришлось заменить. В годы забвения кто-то изрешетил металл пулями.
В самом храме – просторном и белом – даже самый тихий шепот становится звучным и слышимым.
- Люди из разных стран, московские исполнители, кто сюда приезжал, говорили, что ни в одном зале мира нет такой акустики, как здесь, - говорит отец Михаил. - Любое дело начинается с молитвы святому духу. Я сейчас пропою эту молитву, а вы слушайте, как она уходит наверх.
Он становится под куполом и начинает: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины…» Звук в храме пробирает до мурашек. А когда звучат последние слова молитвы, батюшка умолкает, но еще 10 секунд слышно, как слова несутся вверх, под купол.
- Напрямую молитва уходит в небеса, - говорит отец Михаил. - Предки наши сделали удивительную архитектуру, которая создает такой акустику.
Он рассказывает, что под этим храмом расположено просторное полуподвальное помещение с колоннами. Его сейчас приспосабливают под крестильную. А в начале строительных работ хотели сэкономить и засыпать туда весь строительный мусор. Но вовремя остановились - верхний храм перестал «петь», его акустика была нарушена. И тогда поняли, что храм – это тонкий инструмент и нужно четко следовать первоначальной задумке архитекторов. Здесь нельзя сэкономить или избавиться от каких-то элементов, как от чего-то ненужного.
- Летом будем здесь службы проводить, - говорит отец Михаил. И его слова летят вверх под купол.
Идем к выходу и в уголочке у окошка замечаем робот-пылесос. Удивительно встретить такую вещь в храме, но батюшка говорит, что ничего удивительного.
- Матушка уже не молодая, устает сильно, пока наводит порядок в храме. Что ее мучить, - говорит он. – Вот и купил в помощь робот-пылесос.
Из храма по узкой и крутой лестнице поднимаемся на колокольню. Отсюда открывается удивительный вид на Зотовскую, на Хопер. Отец Михаил рассказывает, что раньше во всех станицах вдоль по реке были свои храмы. И они находились в пределах слышимости друг друга. И когда раздавался колокольный звон, то по реке звук разносился на многие километры.
Помолчав немного он добавляет: «Наверное, Господь не зря сохранил этот храм, не дал разрушить его».
Знаменской церкви была уготована другая судьба – продолжать жить, вселять веру и радость, доносить людские молитвы до небес.
