Маршал Кулик: воспарение к вершинам и низвержение в тартарары

Подмечено, что люди, каким-то образом соприкасавшиеся с нашим городом (Царицын, Сталинград, Волгоград), пользовались и пользуются особым вниманием судьбы. Либо она их возлюбливает до невозможности (взять хотя бы товарища Сталина), либо бьёт наотмашь (тут уместно упомянуть, к примеру, товарища Троцкого). Об их схватке в Царицыне мы подробно писали.

И есть ещё третий вариант: сначала воспарение к вершинам славы и власти, а затем – низвержение в тартарары. Сегодня мы поведаем как раз об этом варианте.

Рассказ наш пойдёт о человеке, которого в своё время знала и почитала вся счастливая советская страна. Ныне о нём практически не знает никто. Речь идёт о Григории Ивановиче Кулике. В 1940 году он стал седьмым по счёту и четвёртым в наличии (после Ворошилова, Будённого и Тимошенко) Маршалом Советского Союза. Присвоение высокого звания произошло при обстоятельствах, крайне драматичных и загадочных.

Но – обо всё по порядку.

И ударили все 200 орудий!

Октябрьское утро занималось нехотя, сумрак прятался по степи, хоронился в кустах. Серенький рассвет только ещё начал набирать силу, вместе с ним росло и становилось явственней напряжение, повисшее в воздухе.

Ба-бах! Ударило где-то вдали, раскатилось над позициями. Просвистел высоко первый снаряд. Следом – другой, уже пониже. Ещё, ещё… Разрыв накрыл траншеи. Отдельные громовые удары слились в сплошной гул. По ходам сообщения, пригибаясь, побежали санитары. Кто-то кричал на высокой ноте, захлёбывался.

На горизонте показались цепи тёмных фигур. Широко раскинувшиеся ряды маршировали, как на параде, без единого звука. Разгоравшийся рассвет искрился по золотым погонам на плечах, отпрыгивали яркие зайчики от вытянутых штыков. Казалось, сама степь пришла в движение.

Все, кто был на водокачке, с тревогой посматривали на Кулика, но не смели беспокоить начальника артиллерии, знали его нрав – Григорий Иванович мог в горячке и приложить своим пудовым кулаком. Он, плотно прижав к глазам бинокль, всматривался в наступающих.

Цепи приближались, всё так же молча и неотвратимо. Из траншей выскочили несколько красноармейцев, им наперерез кинулся комиссар с маузером в руке. Бойцы тут же вернулись на позиции.

Штыки в рядах наступающих пришли в движение, ровная их линия изломилась, офицерские шеренги готовились перейти на стремительный бег, и тогда их уже никто и ничто не смогло бы остановить.

В этот момент, по команде Кулика, и ударили все 200 орудий. Шрапнелью. По заранее пристрелянным ориентирам. Степь мгновенно покрылась, словно одеялом, телами людей. Иные были просто разорваны в клочья.

Тут уже в атаку поднялись красноармейцы. Догоняли бегущих. Стреляли, кололи штыками, били, чем попало…

17 октября 1918 года в семи километрах от Царицына были наголову разгромлены войска атамана Краснова. Вторая попытка взять крепость на Волге была отбита. Во-многом благодаря искусству начальника артиллерии Х Армии (командарм Климент Ворошилов) Григория Кулика. Заслуга красного артиллериста была очень высоко оценена тогдашним руководителем обороны Царицына Сталиным. И свою признательность Григорию Ивановичу он долго носил в своём сердце, лаская и возвышая Кулика.

Загадка остаётся неразгаданной

Надо отметить, Григорий Иванович вполне заслуживал самых высоких оценок. Человек отчаянной невероятной храбрости, за подвиги в Гражданской войне он был удостоен двух орденов Красного знамени – высшей награды Республики. В те времена орденами не разбрасывались.

На фото: штаб 10-й Армии. Кулик (с бородой) стоит за Ворошиловым.

Кулик всюду следовал за Ворошиловым, стал начальником артиллерии знаменитой Первой Конной армии. После войны закончил академию, дослужился до начальника артиллерии всей Рабоче-Крестьянской Красной Армии и должности заместителя наркома обороны, каковым являлся всё тот же Клим Ворошилов.

Были в его военной биографии и Халхин-Гол (там он вдрызг разругался с Георгием Жуковым), и Испания. Но звёздный час Григория Ивановича наступил с началом советско-финской войны.

Началась она с так называемого Майнильского инцидента. У финского посёлка Майнила произошёл артиллерийский обстрел позиций наших войск. Погибли три советских солдата. Советское правительство тут же объявило виновницей финляндскую сторону, предъявило грозный ультиматум и двинула войска.

Финляндия до сих пор отрицает свою вину в произошедшем. Бывший глава СССР Никита Хрущёв в своих мемуарах уже после своего отстранения от власти пишет, что стреляла советская артиллерия, и организовал провокацию не кто иной, как Григорий Кулик. Загадка остаётся неразгаданной.

Финская (её ещё называют зимней) война продлилась с 30 ноября 1939 по 13 марта 1940. В перестроечные годы возникло и распространилось поветрие считать эту войну позором и проигрышем Красной Армии. Дескать, три с лишним месяца советская военная махина не могла раздавить крохотную страну.

Не вдаваясь в дискуссию, надо всё же отметить, что воевали мы не все эти месяца. Тут различаются два этапа. Первый мы проиграли начисто – попёрли вперёд именно с настроением закидать финнов будёновками. Не получилось – сказался всегдашний наш бардак при начале любого дела. Командиры показали себя полными неумехами. Дошло до того, что несколько высших руководителей воинских частей были расстреляны перед строем за вопиющий непрофессионализм, за трусость.

Всё изменилось, когда в январе 1940 года в командование фронтом вступил Семён Тимошенко. Он организовал и тщательно подготовил наступление, закончившееся полным разгромом финской армии. Ключевой операцией был прорыв так называемой «линии Маннергейма» – особо укреплённых фортификационных сооружений в 135 километров по фронту и 90 километров глубиной. К ним, помимо внушительного арсенала пушек и другого оружия, добавлялись 220 километров проволочных заграждений в 15-45 рядов, 200 километров лесных завалов, 80 километров гранитных надолб до 12 рядов, противотанковые рвы, эскарпы (противотанковые стенки) и многочисленные минные поля.

Линия Маннергейма считалась неприступной. Но советская артиллерия справилась и с ней. В чём опять-таки немалая заслуга принадлежала Григорию Кулику. В марте того же 1940 года он получил Золотую Звезду героя Советского Союза, а в мае стал Маршалом Советского Союза.

Это был пик карьеры Кулика. Далее судьба отворачивается от него. Причём, до неприличия – зло.

Охота на маршала

Началось с того, что всё в том же 1940 году бесследно пропала его жена – одна из первых московских красавиц Кира Симонич. Вышла из дома, направляясь к стоматологу, и исчезла. Будто и не было человека. Григорий Иванович кинулся к Берия, возглавлявшему тогда органы, – может быть арестована? Нет, не арестована. Объявили даже всесоюзный розыск. Он ничего не дал.

Спустя много лет, уже после смерти Сталина, станет известно, что Кира Симонич была похищена прямо на улице по приказу вождя. Её заподозрили в связях с иностранными разведками. Кажется, не без основания. Впрочем, даже если и так, это всё равно не оправдывает казнь молодой женщины без суда и следствия – она была расстреляна после допросов.

Надо признать, что Кулик переживал очень и очень недолго (если переживал вообще). Маршал воспылал чувствами к школьной подруге своей дочери – Ольге Михайловской. Его можно понять, лишь взглянув на фото Ольги – прелестница младая могла свести с ума кого угодно. Через год они поженились, молодожён был старше супруги на 32 года. На свадьбе присутствовал товарищ Сталин, пожелавший молодым долгой счастливой жизни. Но, как потом оказалось, сам же её и прервавший.

Грянула Великая Отечественная. В первые же дни маршал отбыл на Западный фронт, где царила полная неразбериха. Армия, в которой находился Кулик, попала в окружение. На Кулика началась самая настоящая охота – немцы лелеяли надежду взять в плен маршала. Сталин был в ярости, приказав разыскать Кулика любой ценой. Он отыскался сам, через две недели выйдя к нашим позициям и выведя воинские части.

Про его вояж в окружении Сталину наплели множество небылиц, вождь хотел разжаловать маршала, но решил дать старому соратнику возможность загладить вину. Кулик отправился на Северный Кавказ. Здесь он попытался организовать отпор энергичному наступлению немцев. Были моменты, когда маршал шёл в контратаку, увлекая за собой бойцов. Он поставил под ружьё штабистов, генералы шагали в цепях с винтовками в руках. Но слишком велик был перевес вражьих сил, пала Керчь.

И тут Сталина прорвало – Кулик был разжалован в генерал-майоры, снят с должности заместителя наркома, лишён всех наград. В том числе и звания Героя Советского Союза. Но он остался жив. Целый год числился в резерве. Только в 1943 году Кулика повышают до генерал-лейтенанта и отправляют командовать армией. Однако судьба уже прочно перестала благоволить ему. Через несколько месяцев Кулик был снят, затем отправлен в отставку по доносу служившего с ним генерала.

Заговор генералов

Но это был ещё не последний удар. В 1947 году был раскрыт (или сфальсифицирован) так называемый «заговор генералов». Виновными в нём признались генералы Гордов, Рыбальченко и наш герой – Григорий Кулик. В пьяных разговорах эта троица кляла Сталина, обвиняя его и в военных неудачах, приведших к огромным потерям, и в доведении всего хозяйства страны до развала. Отпираться было невозможно, все разговоры записывались дотошными чекистами.

Кстати сказать, генерал Гордов в 1942 году командовал Сталинградским фронтом с первых дней Сталинградской битвы и был снят как не справившийся. Ещё одно подтверждение нашей теории, что судьба как-то по-особому относится к тем, кто соприкасается с нашим городом.

Генералы более двух с половиной лет просидели в заключении, вынесли допросы с пристрастием, признали свою вину, но на суде все трое отказались от признаний, заявив, что оговорили себя под пытками. Суд, однако, предпочёл их не услышать. Все трое были расстреляны.

Генералы были реабилитированы в 1957 году, Кулику возвратили звание Маршала Советского Союза и все его многочисленные награды.

Казалось бы, можно выдохнуть сакраментальное: справедливость, пусть и поздняя, но восторжествовала. Однако судьба, если кого не полюбит, то уж не полюбит сильно. О маршале Кулике с тех пор практически никто не сказал доброго слова. В публикациях, если они вдруг появляются, в ход идут сталинские формулировки, почерпнутые из чекистских протоколов: махровый дуболом, который так и не смог подняться выше своего унтер-офицерского понимания.

Кулик, конечно, не был ангелом. Но ведь странная происходит вещь: в постсоветских исследованиях у нас что ни маршал, то пень пнём. Исключая, конечно, военных маршалов – те, вроде бы, доказали свою профпригодность, их уже не оклевещешь. Хотя попытки очернить их под видом обмена мнениями не прекращаются. Злые «сплетни в виде версий» вытаскиваются на свет божий и о Жукове, и о Рокоссовском, и о Коневе, и так далее, и так далее.

Как мы только побеждали, спрашивается?..