Предусмотрительный народ были чекисты военного времени. По окончании Сталинградской битвы заместитель начальника УНКГБ Сталинградской области Геннадий Ганин издал распоряжение, коим обязал сотрудников присылать личные воспоминания о своей работе в дни великого сражения.
В распоряжении говорилось: «В период обороны города Сталинграда многие чекисты нашего коллектива, выполняя специальные и боевые задания командования, проявили подлинный героизм. Подвиги этих товарищей должны стать достоянием всех работников органов НКГБ, явиться примером, воспитывающим новые поколения чекистов. В связи с этим, прошу вас, как активного участника обороны Сталинграда, написать и выслать в управление НКГБ воспоминания о вашей практической работе, а также совместной с вами деятельности других товарищей».
Обратите внимание – требовались не сухие отчёты с цифрами и цитатами, а именно воспоминания. То есть, живые рассказы о личных впечатлениях, о событиях, непосредственно связанных с личностью рассказчика. Ценность подобных документов сегодня трудно переоценить – это живые и подлинные свидетельства подвига всего народа в целом и сталинградских чекистов – в частности.
Музей регионального управления ФСБ любезно предоставил редакции РИАЦ архивные документы, с которыми мы и познакомим читателей.
Дисциплинированные чекисты, выполняя распоряжение, находили время для составления воспоминаний и слали их в управление. В горячей буче тех лет им было не до литературных красот, но тем и ценнее эти документы, потому что сохраняют личность писавшего и хранят на себе неповторимый отпечаток прошедших времён.
Начальник Калачевского райотдела НКВД Андреев пишет: «Уже к 29 июля в Калаче были полностью разрушены телефонная и телеграфная связь, разрушены здания райкома и райсовета, больницы и другое. Общественное питание было нарушено. Население частично (до 15 вагонов) эвакуировалось по ж.д., часть, кто мог, на живом тягле, на автотранспорте. Из райорганизаций в такой обстановке остались продолжать работать лишь сотрудники РО НКВД и милиции, вербуя и подготовляя агентуру для оставления в тылу противника, вербуя агентуру для переброски в тыл противника через линию фронта, перебрасывая её на правый берег Дона.
Одновременно вели борьбу с дезертирами и работали по фильтрации задержанных, выходящих из окружения, пытались выявлять немецкую агентуру.
Одновременно оказывали Красной Армии помощь по разгрузке боеприпасов, помощь в отгрузке зерна и других государственных ценностей, мобилизуя для этого оставшееся работоспособное население. Аппарат милиции поддерживал в городе необходимый общественный порядок и вёл борьбу с мародерами. В эти дни была слишком тяжёлая обстановка. Не успеешь успокоиться от одной бомбардировки, как уже разворачивается на боевой порядок другая партия самолетов. Противник стрелял по двум-трём идущим вместе людям. На автомашине днём проехать в Калач или выехать из него было совсем трудно. Чтобы днём пробраться в город Калач на автомашине, надо было иметь решительность и сноровку».
Невероятно, но факт: в такой тяжелейшей обстановке в город сумел пробиться заместитель наркома НКВД Всеволод Меркулов, будущий глава наркомата государственной безопасности. Об этом визите мало что известно. Публиковались лишь скудные данные о его пребывании в Сталинграде, но о работе за его пределами нет ничего.
Меркулов продемонстрировал незаурядную отвагу и бесстрашие, пробираясь в Калач. Воспоминания Андреева дают представление об обстановке тех дней. Въехать в Калач на автомобиле равнялось самоубийству. Замнаркома оставил машину и пошёл в город пешком. Преодолел шесть километров – где пригибаясь, где ныряя в воронки, а где и ползком. И добрался.
Совещание с сотрудниками происходило в блиндаже. Немцы, видимо, прознали о высоком визите – на блиндаж обрушился артобстрел, пикировали бомбардировщики. Но Меркулов вёл совещание спокойно, без нервов, будто находился в своём кабинете в Москве, а не на самом переднем крае. Впереди предстояла огромная опасная работа. Кто-кто, а Меркулов знал в ней толк. Не случайно в кризисные октябрьские дни 1941-го, когда рассматривались планы на случай оставления Москвы, нарком НКВД Лаврентий Берия именно Меркулову хотел поручить возглавить всю подпольную работу по сопротивлению фашистам в столице.
Приезд замнаркома очень вдохновил калачёвских чекистов, а практические советы помогли лучше организовать деятельность. Как вспоминает Андреев, «приходилось всю работу выполнять только ночью. С вечера – встреча с секретными сотрудниками, беседа и подбор кандидатур для вербовки агентуры, а позднее – обработка материалов к составлению ежедневной информации для УНКВД. С наступлением рассвета - опять вражеская бомбёжка и обстрелы. Днём занимались допросами проходящих фильтрацию и допросы свидетелей, так что по состоянию и требовалось бы отдохнуть, но не уснёшь. На протяжении августа месяца систематически работали по несколько суток без сна, доходя до такого состояния, что невольно, не считаясь ни с чем, засыпали».
Самоотверженность чекистов дала свои плоды. Оккупация Калача длилась с 1 сентября по 23 ноября 1942 года. И все эти неполные три месяца земля буквально горела под ногами оккупантов. Но это уже тема для отдельного рассказа.
И ещё несколько слов о Меркулове. Жизнь порой выдаёт такие коленца, что только диву даёшься. Оказывается, он теснее связан с нашим краем, чем мы думали. В 1917 году наш герой три месяца провёл в Царицыне в составе студенческого батальона. Правда, по его признанию, был он в те поры политически нейтральным и в революционных событиях участия не принимал.
Жизненный его путь завершился катастрофически. Когда свергали Лаврентия Берия, Меркулов, как один из его ближайших сотрудников, был заключён в темницу, а затем осуждён и вместе с пятью другими соратниками павшего маршала расстрелян.
И не реабилитирован.
Статья подготовлена по рассекреченным архивным документам УФСБ России по Волгоградской области. Сотрудникам архива – отдельное спасибо.
После первого полета на борту корабля «Союз Т-11» Юрий Малышев мечтал вернуться в космос.
