Живописный балкон на здании краеведческого музея многое и многих повидал на своём веку. «На веку» – не фигура речи, но самый фактический факт: возраст здания перевалил за 100-летний рубеж.
На капитанском мостике царицынского корабля
До революции размещалась здесь земская управа, а после началась, как выразился поэт, кипучая буча крррасных буден. И кто-то только не выступал с этого балкона, который сейчас облуплен и страховиден, а тогда, утопавший в кумачовых транспарантах и прочих знамёнах, выглядел капитанским мостиком большевицкого царицынского корабля, устремившегося к мировой революции.
В годы гражданской войны и после неё, можно сказать, вся верхушка большевиков перебывала здесь, в «красном Вердене», как тогда именовали наш благодатный город. Троцкий, Сталин, Свердлов, Калинин, Орджоникидзе, Дзержинский, Куйбышев, Межлаук и прочая, и прочая. И все они выходили на этот балкон и говорили, говорили, говорили… А внизу им внимала человеческая масса, волновалась, аплодировала, верила.
А вот Ленин к нам не удосужился. Тот вообще столиц не покидал, из сердца страны рулил своими соратниками. Вернее, разруливал их постоянные дрязги и интриги, коих хватало выше головы.
В данном смысле
Царицын стал, что называется, эталоном столкновения двух влиятельных партийных и государственных вождей: Троцкого и Сталина. Именно здесь зародился их междусобойчик, переросший в смертельную вражду. В нашем городе между ними прошёл как бы тестовый матч, вроде того, что состоялся на стадионе «Волгоград-Арена». С той разницей только, что на футболе обошлось даже без членовредительства, а конфликт вождей в Царицыне обернулся гибелью тысяч и тысяч людей.
Необходимы жёсткие меры
Нарком по делам национальностей Иосиф Сталин прибыл в Царицын в начале июня. Снабжённый мандатом за подписью Ленина. В грозном документе говорилось, что товарищ Сталин назначается «общим руководителем продовольственного дела на юге России, облечённым чрезвычайными правами». Ему обязаны были подчиняться все советские организации и учреждения. Кроме военных.
Общий руководитель прибыл в специальном поезде, в сопровождении отборного отряда из 450 латышей и рабочих, двух броневиков и молоденькой красавицы по имени Надежда Аллилуева. Ей ещё не исполнилось и 17. В этом же году она станет женой Сталина, который был старше её на 22 года, и верной тенью пройдёт с ним рядом ещё 14 лет, родит ему сына и дочь. А потом, ноябрьской ночью, после праздничного вечера в честь 15-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, выстрелит себе в сердце из маленького пистолетика «вальтера». И огромная страна впервые услышит её имя.
В Царицыне наблюдалось гораздо больше демократических свобод, нежели в уже придавленных Петрограде и Москве. Выходили «буржуазные» газеты, довольно свободно излагавшие взгляды на злобу дня, действовали некоммунистические партии и организации, даже офицеры свободно разгуливали по улицам, нимало не смущаясь погонами на плечах.
А главное, в магазинах и на рынках царило просто безобразное, на взгляд уже привыкших к аскетичным прилавкам большевиков, изобилие. Здесь можно было совсем не дорого купить всё, чем славились плодородные южные земли. И это в то время, когда революционные столицы задыхались под костлявой рукой голода. Чрезвычайный комиссар негодовал. Куда смотрит здешнее руководство? Дураки или изменники? И в том, и в другом случае необходимы жёсткие меры.
И он их принял. Вагон чрезвычайного комиссара по продовольствию под бдительной охраной прочно встал на запасных путях за царицынским вокзалом. Сюда приезжали начальственные лица города, но чаще их привозили. И часто, после громокипящего разноса, отвозили на одинокую баржу, покачивавшуюся на волнах посреди матушки-Волги.
Об этой барже много разговоров ходит и сегодня. Особо запальчивые исследователи убеждают, что баржи с арестованными, по мере наполнения, просто пускались на дно. Однако, точно мы знаем лишь, что такие плавучие тюрьмы действительно существовали, и сюда доставляли почти всех арестованных «контриков». А вот об их дальнейшей судьбе достоверных сведений, подтверждённых документами, пока не обнаружено.
Сталин наступает на мозоль
Буквально в считанные дни жизнь в городе изменилась до неузнаваемости. Были установлены твёрдые цены и введены карточки. Как следствие, продовольствие будто гигантским веником смело с городских прилавков. Зато в Москву и Петроград непрерывным потоком пошли продовольственные эшелоны.
А Сталин, уже по собственному почину, расширяет свои полномочия. 11 июля он телеграфирует Ленину: «Дело осложняется тем, что штаб Северо-Кавказского округа оказался совершенно не приспособленным к условиям борьбы с контрреволюцией… Смотреть на это равнодушно считаю себя не вправе. Я буду исправлять эти и многие другие недочёты на местах, я принимаю ряд мер и буду принимать вплоть до смещения губящих дело чинов и командиров, несмотря на формальные затруднения, которые при необходимости буду ломать».
С этого момента он становится фактическим руководителем всего, что происходит на Царицынском фронте. И тем самым он наступает на мозоль товарищу Троцкому, который заправлял всем военным делом Республики. Начинается тот самый матч, о котором мы упоминали вначале.
(Продолжение следует.)
