Удар пришелся в самое темя. Она вскрикнула, но очень слабо, и вдруг вся осела к полу.
Тут он изо всей силы ударил раз и другой, всё обухом и всё по темени. Кровь хлынула, как из опрокинутого стакана, и тело повалилось навзничь. Он отступил, дал упасть и тотчас же нагнулся к её лицу; она была уже мёртвая.
Лежала навзничь хозяйка
«Ээээ, господин хороший, да ты нас дурить, что ли, собрался? – спросит тут кто-нибудь знающий, прочитав эти два абзаца. – Взял строчки из «Преступления и наказания» Фёдора Михайловича Достоевского, даже кавычки не поставил, и, думаешь, прокатит?»
Признаюсь: вот и именно. Действительно, думал –прокатит. И цитата из романа великого русского писателя, надеялся, привлечёт внимание. С кавычками или без оных.
Но цитировал больше потому, что кровавые события, о которых пойдёт речь впереди, имеют самое прямое отношение и к бесконечно любимому автором Фёдору Михайловичу, и к его детищу – бессмертному роману «Преступление и наказание», который в своё время потряс Россию.
Не всю, конечно, потряс – не будем идеализировать предков. Например, Иван Архипов, дворник в Москве на Малом Знаменском переулке, гениальной этой книги наверняка не читал вовсе. Он родился через семь лет после выхода романа в свет. То есть, к 1893 году, ко времени действия, ему не было ещё и 20.
Рано утром 21 января он, как всегда, махал вверенной метлой, делая вид, что наводит порядок, и вдруг заметил, как из окна на верхнем этаже валит дым. Тут ему стало, конечно, не до метлы – отбросил её, побежал наверх. Дверь в квартиру, которая всегда была запоре, болталась, колотилась об стену.
Парень ворвался в комнаты. Боже ты мой! Всё перевёрнуто, раскидано. На полу у стола лежала навзничь хозяйка – Варвара Михайловна. Мёртвая. На ней тлела одежда, кое-где пробивались язычки пламени. Иван заорал благим матом, сбежались люди, примчалась полиция.
Полицию поставили «во фрунт»
Следователи установили, что старуху задушили, обшарили жилище, забрали всё, что было ценного. Уходя, облили тело керосином из лампы, подожгли. Очевидно, рассчитывали, что пожар уничтожит следы злодейства, но огонь не взялся – слишком много плотной одежды было на жертве.
Картина казалась ясной, и, скорее всего, дело о разбойном убийстве в Малом Знаменском переулке пошло бы обычным путём: ни шатко, ни валко – мало ли на Москве грабят и убивают.
Но вмешалось одно, весьма значимое «НО»: убитая Варвара Михайловна Карепина оказалась в девичестве Достоевской, младшей сестрой покойного великого писателя. Всю полицию поставили «во фрунт», и она, обычно сонная, забегала, как ошпаренная.
Когда-то у Варвары Михайловны было всё: богатый любящий муж, детки, брат, известный на всю Россию и за её пределами, дом полною чашей. Но жизнь катилась себе, катилась и постепенно забрала почти всё.
Умерли муж и брат, разъехались дети. Остались лишь деньги, став единственным, что ещё удерживало её на земле, она видела теперь смысл своего существования только в их сохранении и приумножении.
Варвара Михайловна превратилась в копию той старухи-процентщицы, образ которой так выпукло, так ясно и страшно создал Фёдор Достоевский. Сделалась скупа до крайности, даже не топила комнаты. Чтобы не замёрзнуть, надевала на себя всё, было в шкафах. Прятала деньги и ценности по углам, тайникам, давала в долг с процентами. Перестала выходить из дома, стерегла своё добро истово, исступлённо. И когда его не стало, перестала жить.
Откуда дровишки?
Разыскать убийц помогла, как это часто бывает, случайность. Обреталась в этой части Москвы известная гулящая девка Анюта. Необыкновенная красота её приманивала особей мужеского пола толпами. С некоторого времени она стала особо выделять сезонного каменщика Федьку Юргина. Тот с головой заваливал её подарками, обновами, водил в дорогие рестораны, в избытке доставлял материальные и всякие иные удовольствия.
На что очень взревновал другой её поклонник — Александр. И, недолго думая, наябедничал на чересчур щедрого мастерового своему родственнику. Тот как раз служил агентом сыскной полиции и резво принялся за розыск. А в самом деле-то – откуда дровишки?
Походили незаметно за Фёдором по пятам, да и нагрянули с обыском. И обнаружили в его конуре припрятанные вещи Карепиной.
Дальше – больше. Выяснилось, что Фёдор Юргин состоит в дальнем родстве с Иваном Архиповым, тем самым дворником, кто поднимал тревогу январским утром в доме Варвары Михайловны. Он и впустил ночью родственничка, а тот самолично задушил бедную старуху и пытался спалить тело.
Суд был недолог: Юргин получил пожизненную каторгу, Архипов отправился туда же на 20 лет.
Как, наверное, горько усмехнулся Фёдор Михайлович, на небесах.
