Такого, конечно же, никто ожидать не мог. Полицейские, цепью выстроившиеся на обочине дороги, ели глазами толпу, а, оказывается, надо было следить за самими собой.
Кровь из-под пальцев
К коляске, которую катил взмокший от усердия рикша, вдруг кинулся человек в форме полицейского, размахивая мечом-катаной и что-то крича. Отточенное лезвие, тонко взвизгнув, обрушилось на голову седока. Тот резво выпрыгнул на дорогу, присел, схватился за голову.
Рисунок из парижского журнала Le Petit Journal, 30 мая 1891 года
Нападавший устремился к нему, огибая коляску. Стражи порядка, остолбенев, всё ещё не могли двинуться со своих мест.
Седок второй коляски подбежал к атакующему, со всего размаха хлестанул его тростью по голове, потом по спине. Тот упал, выронив меч.
Рикша, подобрав упавшую катану, рубанул упавшего полицейского по шее. И тут всё наконец пришло в движение.
Набежала толпа, полицейские, захлопотали вокруг пострадавшего. Он уже поднялся, стоял, всё так же держась за голову, из-под пальцев струилась кровь. Успокаивал окружающих. К нему пробились какие-то высокие чины. Многие плакали, лопотали извинительно на своём наречии. И кланялись, кланялись, кланялись…
Позволяли себе лишнего
Покушение случилось 11 мая 1891 года в японском городе Оцу. Пострадавшим оказался наследник российского престола цесаревич Николай, будущий император Николай Второй.
По велению отца — Александра Третьего — цесаревич совершал ознакомительную поездку по Дальнему Востоку. В Японию его затащил двоюродный брат — греческий принц Георг, молодой сумасброд, любитель приключений.
В Японии Николая принимали с великим почётом. В высших кругах начинали уже несколько тяготиться отгороженностью страны от остального мира, Россия была ближайшим соседом, с которой следовало пока пребывать, если не в дружбе, то, по меньшей мере, в приязненных отношениях.
Визит наследника был как нельзя кстати для демонстрации добрых намерений.
Николаю через неделю должно было исполниться 23 года, Георгу на год меньше — молодые шалопаи отнюдь не отличались благонамеренностью. Горячая кровь и бурлящие гормоны заставляли их частенько нарушать строгие нормы протокола.
Да и как, например, было устоять перед прелестью экзотических красавиц, знавших и умело применявших приёмы соблазнения мужчин? Жизнь стремительна и в общем коротка. Так зачем же удерживать свои влечения?
Они и не удерживали. Визиты к местным жрицам любви были постоянными и регулярными. Впрочем, любовными приключениями японцев удивить невозможно. Другое дело — пренебрежение обычаями и традициями Страны Восходящего Солнца. Тут японцы консервативны и непримиримы. А молодые люди по незнанию или недомыслию порой позволяли себе лишнего.
Мотивов самурай не выдал
Николай вдруг возжелал сделать себе цветную татуировку на руке. И сделал, вызвав просто потрясение у любезных хозяев. В Японии тату клеймили преступников. А по своей воле делали их себе только члены преступных сообществ. Поступок наследника престола многих шокировал.
В священном храме легкомысленная парочка и вовсе повела себя из рук вон. Не разулись у входа, потом тросточками колотили по священным колокольцам, хохоча при этом во всё горло.
Возможно, подобное отношение к глубоко почитаемым святыням и стало одной из причин нападения полицейского Цуда Сандзо на российского наследника. Чётких мотивов своего покушения потомственный самурай так и не выдал.
Его судили, приговорили к пожизненному заключению, он умер в том же году. По некоторым сведениям, уморил себя голодом.
Цесаревича спасла его шляпа-котелок. Катана скользнула по плотной ткани, удар получился скользящим. Тем не менее, Николай получил головные боли, которые мучили его до конца жизни. Но, если бы не Георг, обезоруживший японского городового, наследник мог лишиться и самой головы.
И лично император
Правящие круги Японии после покушения пребывали в невероятном смятении. Николаю прислали 24 тысячи подарков с пожеланиями скорейшего выздоровления.
Прибыл лично извиняться сам император, что вообще было неслыханно. Одно появление живого бога на публике было редчайшим событием, а тут мало того, что сам приехал к чужестранцу, но ещё и выкурил с ним сигарету мира и собственноручно поднёс цесаревичу горящую спичку. Эпизод вошёл в легенды.
В России посчитали инцидент исчерпанным, однако Александр Третий приказал сыну немедленно возвратиться в Петербург. Больше подобных путешествий Николай не предпринимал и вообще резко остепенился, оставаясь таковым всю оставшуюся жизнь.
Вот вам выдающаяся роль случая в мировой истории. Котелок спас жизнь своему владельцу — тот привёл вверенную ему державу к погибели.
Только — случай ли это? Нет ли тут целенаправленной высшей воли? Да и так ли уж благожелателен Господь к многострадальной нашей Родине, как об этом постоянно внушают духовные владыки? Отчего же с завидной постоянностью насылаются на неё великие испытания и дрянные властители?
Впрочем, это уже совсем другая тема…