С детства меня учили старики: нет в поселении церкви или храма – это деревня, если есть – это село; нет в казачьем поселении прихода – это хутор, есть – это станица. Поэтому никак не понять, почему станица, которая всего на 4 года младше Волгограда, превратилась в советское время в хутор? Хотя одно объяснение есть – коммунистам казачьи традиции и законы были по большому барабану. Скорее всего «плясали» от количества жителей. Тем более и храмы в своем большинстве были разграблены и не функционировали по назначению. Вот и в Раздорской на Медведице церковь долго была складом для зерна. А в какое-то время и зерно в ней перестало быть нужным…
А почему Раздорская на Медведице? Потому как в Ростовской области есть своя станица Раздорская, о которой первое упоминание датировано 1571 годом. Примечательно, что оба казачьих поселения в простонародье называют одинаково – Раздоры.
Церковь Рождества Христова была заложена 30 апреля 1803 года, когда население станицы уже перевалило за 1700 человек, и народ потихонечку, но постоянно прибывал. Старая деревянная церковь уже не могла вместить всех желающих попасть на службу, что и побудило станичников задуматься о новом храме. По прошению генерала от кавалерии и атамана Войска Донского Василия Петровича Орлова, а также жителей станицы, получили разрешение у Новочеркасского архиепископа на возведение нового каменного храма. Строительство шло довольно бойко. Каждый нес то, что мог - кто доски, кто бревна. Тут же, в станице, было маленькое, хоть и примитивное, но кирпичное производство, а глины и песка в округе хоть отбавляй. Строили казаки сами. Причем казакам-строителям давали отсрочку от воинских обязанностей на время строительства храма. 7 ноября 1809 году храм уже был освящен и функционировал. Говорят, что к концу строительства церкви в станице проживало уже около двух тысяч человек.
Дореволюционное фото храма
После революции, когда большевики стали бороться с религией, храм «освободили» от батюшки и служб. Новые власти велели снимать иконы, разбирать алтарь и все прочее. В 1921 году сняли колокола – отправили на переплавку для спасения голодающих Поволжья. Говорят, что у церкви нашлись местные казаки-защитники, которые отстаивали святое место, как могли, и отступили они только тогда, когда им доказали, что зерно больше хранить негде, а хлеб, дескать, тоже дело святое. Также рассказывают, что потом всех защитников арестовали и угнали в неизвестном направлении. Никто не вернулся.
Еще говорят, что сначала большинство ритуальных предметов хранили в самом храме. Казаки сами по очереди охраняли святыни в надежде, что придут времена почище. Но шли месяцы и годы, а ничего не менялось и становилось понятно, что власть монарха уже не вернется. Склады икон и серебра пустели. Опять же, по рассказам старожилов, люди просили знакомых сторожей и получали святыни, чтобы хранить их дома: каждый думал, что ему лучше будет сохранить святыню у себя, чем коммунисты потом это всё сожгут. Да и иметь в доме намоленную десятилетиями святыню очень хорошо. Часть иконостаса и убранства казаки попрятали во всевозможные ниши храма – что-то из этого сохранилось, оставшись ненайденным всякими копателями и искателями кладов. Наследники тех казаков, которые хранили иконы по домам, не все оказались преданы вере. Кто-то иконы выгодно продал, кто-то - пропил. А кто-то просто увез с собой в эмиграцию.
Храм в советское время конца 80-х годов.
С годами храм превратился в обыкновенное строение, напоминающее развалины. В конце 80-х годов прошлого века здесь хранили зерно, а в алтарной части стояла дробилка. В начале 90-х, с распадом Советского Союза забыли и про зерно. И куча высотой по плечо взрослому мужчине прогнила по всем законам природы.
После Перестройки на российские земли стала возвращаться и вера. А как без нее? Люди переставали стесняться верить в Бога, и, так или иначе, потянулись к святому в станице месту. Стали потихоньку расчищать территорию. Тут уже и отец Михаил появился, назначенный сюда церковными сановьими верхами. Местные власти повернулись лицом к старинной святыне и 5 июня 1997 года постановлением Волгоградской областной думы признали Церковь Рождества Христова объектом культурного наследия – теперь она находится под государственной охраной. И завертелось все заново, как в 1803 году. К храму понесли все, кто что мог. Сначала сделали паперть и расчистили колокольную часть, и церковь потихонечку стала уже действующей.
С 2002 года станичники принялись за глобальное восстановление храма. Понятно, что это не дореволюционное время – люди, особенно богатые, в основе своей стали жаднее. Только единицы обладали качествами меценатов, но одномоментно потянуть такие затраты было невозможно. Поэтому восстанавливали храм почти столько же, сколько строили его начале XIX века.
Включился в восстановление храма и тогдашний губернатор области Николай Максюта, внесший посильную административную лепту. И в 2005 году храм открыли уже в новом виде.
Станичники, у кого по наследству остались старинные иконы XIX века, принесли их обратно в храм. Как и все найденное в окрестностях станицы, имеющее отношение к храму или вере как таковой. Найдены некоторые части старого купольного креста (они как святыни находятся в храме). Здесь же старинное евангелие, до которого даже дотрагиваться не разрешают. Нательные крестики прежних времен - от прежних станичников.
Старые иконы вновь украшают храм.
Однажды один из копателей-любителей принес местным жителям три куска серебра. Было видно, что когда-то они были чем-то единым, что было буквально порублено топором. И, вероятно, зарыто. Когда начали складывать части, стало понятно, что это старинный наперстный крест батюшки дореволюционных времен. Одна из частей, по всей видимости, была утрачена безвозвратно, а из оставшихся частей все-таки склеили крест, который стал рабочим предметом нынешнего настоятеля. Неизвестно какие другие артефакты увез с собой тот самый копатель, но за этот крест станичники ему благодарны и сейчас.
Наши дни.
В свое время нашумела история декабря 2004 года про освящение колоколов раздорского храма после реставрации с участием Николая Максюты. Все помнят, что первый раз ударить в колокола должен был именно он. Вышло не совсем красиво – десятикилограммовый «язык» отвалился от колокола и ударил по касательной по голове губернатора. Тот потерял сознание и тело с трудом спустили с колокольни на землю … Хоть и плохой это был знак, но пост губернаторский на выборах Максюта сохранил.
Времена и губернаторы меняются, а храм продолжает возвышаться над станицей и Медведицей, храня «вверенную» территорию и прихожан. Надеемся, простоит еще столько же, а глядишь, и того дольше.
