В центре села Гусёвка Ольховского района раскинулся ухоженный парк. Как и в каждом большом российском селе здесь высится обелиск в память о земляках, павших на Великой Отечественной.
На чёрном мраморе высечены 139 фамилий. А призывались из Гусёвки – 300. Почти каждый второй остался на полях битв.
Такая была война…
Чуть далее – ещё один памятник. Простенький, стандартной формы, надпись на потрескавшейся плитке: «Ровинский Павел Апполонович (правильно – Аполлонович), 1831.1916, русский этнограф-славяновед, путешественник и публицист. Был деятельным членом общества «Земля и Воля».
Сразу скажем: это не могила. Своего рода памятный знак, извещающий о знаменитом земляке. Действительно имя Павла Ровинского когда-то гремело по всей Российской империи и далеко по разным заграницам. Где и кем он только не был за время своей долгой, наполненной невероятными приключениями жизни! А началась она – жизнь – именно здесь в селе, затерянном в неоглядных российских далях.
В Гусёвке находилось имение майора Аполлона Ивановича Ровинского, героя Отечественной войны 1812 года, предводителя дворянства Камышинского и Царицынского уездов. Числилось в собственности у него 60 душ мужского пола и 66 – женского. Да ещё в сельце Никитском Ровинка – общим счётом 229 душ. Да за женой здесь же в слободе имелось 129 душ. Говоря современным языком, не олигархи, конечно, но вполне обеспеченное семейство.
Сын Павел появился на свет 22 февраля 1831 года. Принимал его камышинский лекарь, надворный советник Сократ Евгеньевич Васильев. Преинтереснейшая личность, между прочим, запомните это имя, оно ещё явится в нашем рассказе.
По достижении возраста, Павел был устроен в саратовскую гимназию (Камышинский уезд, как и Царицынский, тогда входили в Саратовскую губернию). Да не простым учеником, а на благородный пансион по дворянскому содержанию, на что были отряжены 225 рублей ассигнациями: сумма по тем временам весьма немаленькая.
Здесь в гимназии он познакомился и на всю жизнь подружился с Александром Пыпиным, будущим литературоведом, этнографом, академиком, вице-президентом Академии наук. А ещё Сашенька Пыпин был двоюродным братом Николая Чернышевского. Да-да-да, того самого, который обозначил один из вечных русских вопросов «что делать», звал народ к топору и был кумиром всей вольнолюбивой России. Ровинский вошёл в семейство Чернышевских желанным другом. С Николаем Гавриловичем их объединило затем и общее дело: они стали одними из деятельнейших организаторов тайного общества «Земля и Воля», возникшего на волне недовольства половинчатым освобождением крестьян от крепостной зависимости в 1861 году. Разумеется, Чернышевский, бывший на три года старше своего соратника, служил своего рода знаменем «Земли и Воли». В то время, как Ровинский стал мастером практической организации дела.
Причём, вёл его так филигранно, что жандармы так и не смогли отыскать ни малейшего следочка его деятельности, хотя твёрдо знали о ней. В донесениях указывалось, что Ровинский есть самый опасный тип, поскольку за ним ничего не замечено. Логика жандармов (как их ни называй) остаётся неизменной во все века. Как это человек невиновен? Подозрительно-с! Но тут голубые мундиры были абсолютно правы, однако схватку с блестящим умом проиграли напрочь. Зато отыгрались на Николае Гавриловиче.
В 1862 году Чернышевский был арестован. Пока тянулось следствие, Ровинский не оставлял участием семью своего учителя и сподвижника. Ухаживал за тяжко приболевшей женой узника – Ольгой Сократовной. Обратили внимание на отчество? Совершенно верно, Ольга Сократовна была дочерью того Сократа Васильева, который принял младенца Павла и стал его крёстным отцом. Воистину, тесен мир!
Тут есть одна загадка. Жену Павла Ровинского звали Екатериной Сократовной, в девичестве Васильевой. Выходит, она приходилась родной сестрой Ольге Сократовне. Однако, в официальных источниках, среди 13 детей доктора Васильева, Екатерина не упоминается. Во всяком случае, автору найти подобного свидетельства не удалось. Вопрос остаётся открытым.
Чернышевскому вменили в вину авторство прокламации «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», наделавшей невероятное смятение в обществе. И хотя прямых доказательств авторства так и не последовало, Чернышевский был осуждён на каторгу. Перед этим состоялась ещё и гражданская казнь: над головой осуждённого, выведенного на эшафот, сломали шпагу и объявили о лишении всех прав.
Вопрос об авторстве знаменитой прокламации не разрешён и доныне. Фактом является то, что рукописный экземпляр, оказавшийся в распоряжении полиции, написан не рукой Чернышевского. Но дело не в этом – копий от руки в те годы немало гуляло по великой империи. Меня лично смущает стиль изложения – лёгкий, свободный, яркий. Совсем не похожий на манеру изложения Николая Гавриловича. В школьные годы чудесные на любимых уроках литературы для меня лично было страшенной мукой читать роман Чернышевского «Что делать» с его снами Веры Павловны, с чугунным языком, с нудными диалогами и так далее.
Да вот, к примеру: «Вы интересуетесь знать, Алексей Петрович, почему из одной грязи родится пшеница такая белая, чистая и нежная, а из другой грязи не родится? Посмотрите корень этого прекрасного колоса: около корня грязь, но эта грязь свежая, можно сказать, чистая грязь; слышите запах сырой, неприятный, но не затхлый, не скиснувшийся. Вы знаете, что на языке философии, которой мы с вами держимся, эта чистая грязь называется реальная грязь».
Каково? Прямо грязевая ванна какая-то. А вот образец из прокламации: «Только в словах и выходит разница, что названья переменяются. Прежде крепостными, либо барскими вас звали, а ноне срочно-обязанными вас звать велят; а на деле перемены либо мало, либо вовсе нет. Эки слова-то выдуманы! Срочно-обязанные, вишь ты глупость какая! Какой им чорт это в ум-то вложил такие слова! А по-нашему надо сказать: вольный человек, да и всё тут. Да чтобы не названием одним, а самым делом был вольный человек».
Как говорится, почувствуйте разницу. Не стыкуются стили, не правда ли? Между прочим, наш Павел Аполлонович к этому времени успел с золотой медалью закончить Казанский университет, стать преподавателем в нём, прослыть известным публицистом и прочая, и прочая. Вполне возможно, что подлинным автором нашумевшего документа вполне мог быть наш земляк. Конечно, это всего лишь предположение, но отнюдь не невозможное.
Павла Аполлоновича с охотой приглашали корреспондентом ведущие издания страны, и его статьями зачитывалась пытливая Россия. Их и сейчас читаешь с огромным интересом. В 1870 году Ровинский предпринял сложнейшее путешествие по сибирским глухоманям. Кроме чисто научных целей у него была и потаённая: на каторге в Вилюйске всё ещё томился Чернышевский, и у нашего путешественника зрел план его насильственного освобождения. Но и власти не дремали. Был отдан приказ: всякий, кто будет просить свидания с каторжанином, должен быть немедля взят под стражу. Ровинский был вынужден расстаться со смелыми замыслами.
Он отправился в Китай и Монголию – тогда терра инкогнита, неизвестную и загадочную землю. Записки Ровинского читаются как приключенческий роман и в то же время содержат массу полезной и научной информации.
Потом он отправится в славянские земли: Сербию, Черногорию, которой отдаст 27 лет своей жизни. У черногорцев он до сих пор почитается как национальный герой. Результаты исследований обобщены им в капитальном труде «Черногория в её прошлом и настоящем», признанном крупнейшим вкладом в науку. Учёный был удостоен Большой Золотой медали Русского географического общества, а по совокупности трудов о Европе и России высшей награды общества — золотой Константиновской медали.
Скончался Павел Аполлонович в Петрограде в 1916 году, где и похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища. А в селе Гусёвка стоит ныне скромный знак, удостоверяющий, каких замечательных людей может давать миру наша благословенная земля.
