Эта живописная фотография отыскалась всего лишь около трёх лет назад в запасниках солиднейшего Имперского военного музея (Лондон). Вместе с другими материалами, касающимися вояжа по нашим родным местам представителей британской военной миссии во главе с майором Уильямсоном в 1919 году.
Изучение фотографии повело назад в прошлое, в горнило гражданской войны. Но и, одновременно, – вперёд к более глубокому осознанию того, что происходило с нашей родной Волгоградчиной (Царицынщиной?), со страной. И что с ними происходит сейчас.
Так ребёнка ведут за руку в большой мир. Он распахивает глаза, вострит уши с наплывом новых знаний. Но иногда ему хочется закрыться наглухо, чтобы не видеть, не слышать, не знать…
Итак, август 1919 года, станица Усть-Медведицкая (теперь – город Серафимович). Только что отгремела церемония встречи высоких гостей. Унесли непременные хлеб-соль. Отзвонили колокола. Участники собрались для запечатления исторического события: гостевания британской миссии в столице казачества, восставшего против кровавых жидов и комиссаров.
Умели делать фото наши прадеды. Вы посмотрите, сколько народу собралось вместе, а чётко видно каждое лицо, различимы малейшие детали обмундирования, одежды. Сам мистер Уильямсон расположился в центре. Он в пробковом шлеме, как и положено белому сагибу в туземных провинциях. На лице – надменность и откровенная скука, тщетно маскируемая вымученной улыбкой. Он оставил нам книгу «Прощание с Доном», где описывается это его путешествие по нашим станицам. Странное чтиво. Скорее всего, он и писал её вот с таким же выражением лица и таким же настроением.
На страницах так и сквозит снисходительность господина к серым простолюдинам. Иногда прорываются эпитеты по отношению к природам, но тоже какие-то вымученные. Об отношении к нему говорит тот факт, что кто-то попытался зацарапать физиономию майора, но погнушался даже довести дело до конца. А, может, просто не успел.
И какой же контраст с лицами стоящих рядом людей! Улыбки их искренни, радостны. Причина есть. В августе 1919 года был достигнут пик успехов в борьбе с большевизмом. Красная республика усохла и сжалась до маленького кулачка, Колчак неумолимо выдавливает большевиков с востока России. Деникин захватил треть страны, его войска на пути к Москве. Взят Царицын, здесь деникинцы вылавливают большевицких агентов, вешая их и расстреливая. Всевеликое Войско Донское во главе с атаманом Африканом Богаевским оформилось как республика, охраняемая 30-тысячной армией.
Командует Донской армией генерал Владимир Сидорин, он – слева от англичанина. Улыбается радостно, широко. Дела, кажется, налаживаются. Он многого ожидает от визита британцев, пока не зная, что все его надежды окажутся пустыми. Британской империи не нужна, более того, опасна сильная Россия. Война, разруха на просторах великой державы как нельзя более устраивают «владычицу морей», потому она палец о палец не ударит, чтобы действительно помочь антибольшевицким силам.
Но заслуженный генерал, прошедший с честью две войны, этого не знает. Как не знает и того, что он, казак станицы Есауловской, будет выброшен за границу. Но прежде врангелевцы отдадут его под суд за слишком горячую любовь к идеалам казачества. Его приговорят к четырём годам каторги, однако сам Врангель, во внимание к прошлым заслугам, дарует помилование. Сидорин помыкается по европейским странам и тихо скончается в Берлине в 1943 году. Там, на русском кладбище Тегель, стоит его простенький деревянный крест с надписью: «Здесь покоится Владимир Ильич Сидорин».
Во втором ряду между Уильямсоном и генералом Сидориным стоит генерал-майор Захар Алфёров. Примечательная личность. Очень примечательная. Донской казак, первый атаман Верхне-Донского округа Области Войска Донского, делегат от станицы Еланской на все Войсковые круги. Премьер-министр республики Всевеликое Войско Донское.
После поражения белой армии оказался в Югославии, потом в Италии и, наконец, осел в США. Там он и скончался в Нью-Йорке в 1957 году.
Справа от англичанина – один из наиболее известных донских казачьих генералов, георгиевский кавалер Иммануил Семилетов. Командующий всеми партизанскими отрядами Донской армии при атамане Богаевском. Человек невероятной храбрости, кавалер многих боевых наград. Не щадил себя ни в бою, ни в работе. Может быть, ему повезло больше, чем изгнанным соратникам, – он умер на родине. В том же 1919 году умер от сыпного тифа.
Эта же беспощадная хвороба настигла в 1920 году и известного писателя, выдающегося деятеля казачьего движения, члена Государственной Думы, секретаря Войскового Круга, уроженца станицы Глазуновской, Фёдора Крюкова. Вот он – примостился самый крайний в первом ряду слева. Сидит, под мышкой держит портфель. Кто знает, может быть, тот самый, из-за которого сломано столько копий в среде историков и литераторов. Есть очень популярная версия, что Фёдор Крюков был автором первых книг бессмертной эпопеи «Тихий Дон», и рукопись её всегда носил с собой в портфеле.
Когда болезнь настигла Крюкова, рассказывают, что рядом с ним находился его давний товарищ по гимназии Пётр Громославский. Он и умыкнул драгоценную рукопись, а затем передал её своему зятю – Михаилу Шолохову. Дальнейшее известно.
Так вот, упомянутый Грмославский тоже находится на нашем фото. Сощурившийся крепыш в фуражке, пробивающийся сзади к Крюкову, – это он, Пётр Громославский, старшая дочь которого выйдет замуж за молодого продкомиссара Михаила Шолохова. Мы уже писали об этих пересечениях.
В руках у Громославского насека, отличная от всех других на фотографии. Дело в том, что все изображённые на фото – это хуторские атаманы Усть-Медведицкого округа, Пётр Яковлевич же относился к Усть-Хопёрскому округу и много лет был атаманом станицы Букановской. Как утверждают, очень неплохим атаманом: станица при его правлении цвела. Понятно, что атаман не забывал и себя. И на том погорел: слишком уж нахально стал проворачивать свои делишки, за что был низвергнут.
Пётр Громославский скончался в 1939 году, в кругу семьи. Есть фотография его похорон. Но Шолохов на ней не присутствует: ему настоятельно посоветовали не компрометировать себя лишний раз и смертного одра бывшего атамана.
Об остальных людях, изображённых на нашей многофигурной фотографии, подробных известий нет. Но, учитывая последовавшие затем события на Дону, обернувшиеся кровавым истреблением казачества на корню, можно быть уверенными, что всем им пришлось туго. А ведь они были наиболее активной частью народонаселения России.
И, когда вдумаешься в это, страх заползает за ворот: это сколько же уничтоженных судеб легло в основание того строя, который не продержался и 80 лет?! Цвет нации был либо выкошен, либо выброшен из России.
Во имя чего?
Практически все цивилизованные страны прошли через огонь гражданских войн. Но закалились, извлекли уроки и лишь окрепли. Как материально, так и духовно.
А мы и сегодня всё ещё только взываем к единству народа. Завели даже соответствующий праздник.
Праздник есть, с единством – хуже.
