Строгость и система здесь присутствуют во всём. Как и полагается европейским публичным местам.
Аллеи выровнены строго по прямым линиям, пересекаются друг с другом только под прямыми углами. Оградок, как в России, нет. Могилы, оттого кажущиеся для русского глаза голыми, также выстроены геометрически правильно и по одному образцу: бетонные, гранитные, мраморные параллелепипеды. У подавляющего большинства в головах – православные кресты.
То тут, то там разбросаны островки, на которых высятся вековые деревья, изредка мелькнут застенчивой белизной берёзки, словно пришедшие сюда с необъятных русских полей. И сияет меж ветвей голубой купол небольшой церкви с золотым крестом.
Малая церковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие. Бывшие.
Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Первопоходник general Pier Pisareff
В 23 километрах от Парижа лежит небольшой городок Сент-Женевьев-де-Буа. В 20-х года прошлого века он принял к себе беглецов из России, ставшей большевицкой. Здесь они старели, умирали, находили вечный покой на местном кладбище, на котором русских вскоре стало гораздо больше, чем французов.
На Сент-Женевьев-де-Буа покоится цвет русской аристократии: Трубецкие, Мещерские, Вяземские… Однако многочисленные посетители редко заглядывают к ним – больше посещают могилы русских талантов, покоривших мир: Ивана Бунина, Андрея Тарковского, Рудольфа Нуреева…
Особое место занимают воинские захоронения белой гвардии: дроздовцев, марковцев, галлиполийцев, алексеевцев... Каждое соединение имеет свой участок, названный неисправимо романтичными французами именем цветка или растения.
На участке под именем «Люпин» похоронены воины-алексеевцы. Легендарному полку было присвоено имя основателя Белого движения генерала Михаила Алексеева. На всех надгробиях закреплён именной вензель – славянская буквица «А». И имена, имена, имена…
На одном надгробии, увенчанном голубой маковкой, сразу три фамилии: Василий Иванович Редькин, Николай Зданович, первопоходник генерал-лейтенант Пётр Константинович Писарев.
И внизу – для французов: general Pier Pisareff.
Как круто занесла судьба!
Вот ведь как круто занесла судьба уроженца станицы Иловлинской, потомственного казака Петра Писарева. Наверняка не представлял он её такой. А вот о генеральском звании, наверное, мечтал. Да и какой же казак не мечтает стать атаманом? Потому и пошёл по военной линии, следуя примеру отца. И служил славно.
Первую мировую начинал есаулом, то бишь, капитаном. А закончил полковником. За храбрость награждён Георгиевским оружием.
Этот полковник рядовым вступил в Добровольческую армию, создаваемую генералами Алексеевым и Корниловым, но очень быстро дошёл до генеральского звания. Участвовал в легендарном Первом Кубанском походе, названном Ледяным. Отсюда – самое почётное в белых частях звание: первопоходник.
Вопреки уверениям советских историков о том, что на большевицкую республику хлынули прямо-таки тьмы и тьмы белогвардейцев, поначалу это была невеликая группировка добровольцев, связанных болью за гибнущую, как им казалось, Россию. Звал их призыв генерала Алексеева: «Нужно зажечь светоч среди охватившей Россию тьмы». Далеко не все вняли призыву. Основная масса офицеров воевать не хотела. Ни за красных, ни за белых.
Отступая под натиском красноармейцев, в Ледяной поход зимой 1918 года вышли всего 4200 человек. Они совершили немыслимое: с боями, под непрерывным обстрелом, исхлёстанные ветрами и вьюгами, прошли сотни и сотни километров от Ростова-на-Дону к Екатеринодару (Краснодару) и обратно на Дон. Потеряли обоих своих вождей: генерал Корнилов был убит, генерал Алексеев умер. Но в этом походе выросла, закалилась самая настоящая армия, с которой долго не могли справиться большевики. И генерал Писарев стал в ней одним из главных действующих лиц.
Его частям принадлежит одна из определяющих заслуг во взятии «красного Вердена» – нашего Царицына в 1919 году. Именно его командующий Кавказской армией генерал Врангель назначил начальником гарнизона Царицына, именно он наводил здесь порядок.
Писарев, уже ставший генералом, руководил операциями по разгрому одних из самых боеспособных советских соединений в августе 1919 года, отстояв таким образом Царицын от красных.
Его неоднократно отмечал в своих мемуарах генерал Врангель, неизменно аттестуя как смелого, находчивого, высокопрофессионального воина.
В 1920 году генерал Писарев, став комендантом Севастополя, устанавливал в городе, жившем ожиданием катастрофы, жёсткий порядок. И значительно в том преуспел. При оставлении Новороссийска, он сумел собрать в единый кулак всю кавалерию, организовать её эвакуацию. 15000 человек обязаны генералу Писареву жизнью.
Русские буквы. Французский погост…
В эмиграции Пётр Писарев жил в Греции, Югославии, окончательно обосновался под Парижем. Был председателем Союза Первопоходников. Во время гитлеровской оккупации Франции отказался сотрудничать с немцами. Более того, по поручению генерала Деникина возглавлял Союз добровольцев по противодействию оккупационному режиму. В 1953 году, в Париже, был избран на пост Донского атамана.
Пётр Константинович Писарев скончался в 1967 году, на 94 году жизни. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, на участке воинов-алексеевцев, названном по имени растения – Люпин.
Люпин в России не встречается, он предпочитает просторы Африки и Америки. И то, что именно так назван участок, где упокоились русские солдаты, в чём-то символично. Оторванные от родной земли, которой могли бы доблестно служить, чужую они приняли лишь после смерти.
Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…