А вы знаете, что у нас, в Волгоградской области, можно свободно прокатиться на машине времени? Причём, сгодится любой автомобиль. Или даже телега. Да что там? Пеший порядок тоже подойдёт.
Всего-то и нужно, что захотеть. А далее – выбираем средство передвижения (автомобиль, телега, пешкодрала), выдвигаемся за порог родимого дома и устремляемся к Алексеевскому району.
Километров через 200 готовьтесь: сейчас включится машина времени. Включение может сопровождаться небольшим приятным головокружением, теплотой или (в зависимости от персональных особенностей организма) холодком в груди. И всё это от неописуемого восторга.
С небольшого возвышения вы увидите широкое чистое поле, а за ним – густой безбрежный лес. Дальше к горизонту поблёскивает Хопёр. На холме, будто свеча, устремлённая к необъятному небу, высится белокаменная церковь.
Вы перенеслись почти на четыре века назад. Словно на крыльях, пролетаете над полем, углубляетесь в лес. Настоящий, без малейших примесей цивилизации.
Не спешите. Остановитесь, вдохните побольше и погуще волшебства. Этот воздух, напоенный прелыми запахами веков, насыщенный трелями птиц, звенящий мириадами отголосков чего-то неведомого вам доныне, способен оглушить, очаровать, заманить и взять в полон без остатка.
Здесь вольно не пройдёшь, тропинок нет и в помине. Заросли цепляют за одежду. Чтобы пробиться, нужен не просто топор, а какой-нибудь боевой бердыш. Чудится, будто из-за могучих стволов то тут, то там выглядывают косматые головы леших, и ждёшь, что на редких полянках вот-вот покажется домик на курьих ножках.
Лес внезапно расступается, на вас словно выпрыгивают маленькие, вросшие в землю хатки.
Станица Зотовская. Мы по-прежнему там, в 17 веке, а точнее – в 1682 году, году основания станицы. Где-то в далёкой Москве сидит царь Фёдор Алексеевич, старший брат будущего императора Всероссийского Петра Великого. Чем хороша машина времени – мы знаем, что произойдёт далее. С людьми, со станицей, со страной. Но от знания этого поселятся в нас великие печали.
Фёдор совсем молодым умрёт в этом же году. У престола разгорятся страсти, кому брать в руки державу и скипетр. Победит Софья Алексеевна и на семь лет станет правительницей России с титулом «Великая государыня Царевна и Великая Княжна».
Однако всё это замельтешится мелкой суетой где-то очень далеко. Здесь будет плыть своя, ничем не замутнённая жизнь. Казаки уходят на свои промыслы: военные, разбойничьи и всякие иные. Казачки тащат на себе хозяйство, рожают детей, растят их, провожают на те же промыслы. Катится жизнь колесом под ослепительным небом, в соседстве с задумчивым Хопром, под сенью дремучего леса. Лишь колокола на церкви Знамения Божией Матери беспокоят здешнюю вековую безмятежность.
Главный 40-пудовый колокол на звонницу церкви подарит сам донской атаман Матвей Платов. За доблесть казаков станицы Зотовской.
К концу 19 века станица войдёт в полную силу. В ней будет проживать до 10 тысяч человек. Дважды в год станут разворачиваться крупные ярмарки, привлекающие тьмы окрестного люда. Но торжища сохранят степенность и умиротворённость, искони присущие этому краю.
Взбулгачится он в 1917 и в последующие годы. То есть, его взбулгачат. Потекут реки крови, одинаково красной, по благодатной земле. Нагрянет из-за дальних холмов раззор, от которого станица уже не оправится. Её опора и основа – Знаменская церковь – обратится в прах. Само здание останется. Единственное во всём Алексеевском районе. Но обветшает до последней степени. И долгие годы не будет служить ни Богу, ни людям. Народ побежит из Зотовской, как от чумы, в разные стороны.
В дальнем 21 веке станица не насчитает и сотни жителей. Со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями: недостаточной медициной, проблемным образованием и прочая, и прочая, и прочая. Время понесётся вперёд, не обращая внимания на безнадёжно отставших станичников.
А надежда всё-таки останется. Начнёт восстанавливаться родная до последнего гвоздика Знаменская церковь. К 2018 году она почти воскреснет, останется в разрухе лишь колокольня. Но и её скоро возвратят к жизни.
А раз так, значит, жива будет в людях душа. И ничего, ничего ещё не потеряно до конца.
Из машины времени это очень хорошо видно…
