В Волгограде скончался выдающийся Мастер Театра Отар Джангишерашвили

Сегодня пришла горькая весть. Скончался основатель и бессменный руководитель Нового экспериментального театра Отар Джангишерашвили. В июле ему исполнилось бы 75 лет. До юбилея, своего и 30-летия родного театра, дотянуть не смог…

…На дворе стоял 1988 год. В Волгограде рухнул старый драматический театр, отяжелевший от склок и интриг. Для строительства нового был приглашен Отар Джангишерашвили. Ему хорошо помогали в технической части, и не лезли в часть творческую.

Это была невероятная, неслыханная свобода. Режиссер привёл с собой молодую актерскую команду, и вместе они пошли на чрезвычайно смелый, по тем временам, шаг: решительно поломали устоявшиеся организационные формы театра. Они, первыми в России, начали работать на невиданных тогда контрактных условиях. Эксперимент заставил причастных к нему (а это вся труппа театра) проникнуться высокой личной ответственностью за дело, не позволял самоуспокаиваться и стимулировал кропотливую каждодневную работу над повышением профессионального мастерства. Без этого невозможно было воплотить новые творческие задачи. Не случайно было выбрано и название - Новый экспериментальный театр.

Наряду с ломкой устоявшихся организационных схем, Новый экспериментальный театр активно повёл поиск современных форм общения со зрителем, который заметно охладел к театральной рутине, царившей тогда на сцене. И здесь успех сопутствовал дерзким экспериментаторам.

Выбранный для дебюта спектакль не создавался даже, а выпевался из самого сердца. Шекспир, «Ромео и Джульетта» - вечная надежда на всемогущество любви.

И была премьера!

Город ахнул и раскололся надвое. Такого здесь еще не видели. Страстная, тревожащая поэма оказалась настолько современной, настолько необходимой и настолько яркой, что многих покорила навсегда, но кого-то и испугала надолго. И впервые театральная публика увидела фирменное нэтовское блюдо: нарочитое пренебрежение бытом, подчёркнутую праздничность, красоту движений, звучность речи – всё то, что понимается под широким определением «театральность».

В ожесточённых спорах критиков верх взяли поклонники театра, Да и общество было преисполнено надежд на сияющее будущее, столь явственно прозвучавших в первом спектакле нового театра. И зритель проголосовал ногами. Спектакль открыл счёт ежевечерним аншлагам, которые продолжаются по сей день, - пустых мест в НЭТе не бывает.

Начиная с первого, каждый сезон НЭТа становился открытием для его поклонников, число которых росло в геометрической прогрессии. И не только в Волгограде, театр побывал на гастролях в Италии, Германии, США, участвовал в престижнейших конкурсах, непременно завоёвывая награды и дипломы. Но всегда он стремился и возвращался домой к своему главному зрителю.

Казалось, случилось небывалое: идеал достигнут, и больше нечего желать. Но вряд ли такое возможно вообще, а уж в России, этого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Свобода, чуть показавшая сияющий лик, унеслась по своим маршрутам, оставив после себя грязный пенный шлейф разнузданного плебейства, дорвавшегося до власти.

Потрясение этой метаморфозой яростно и беспощадно звучит у Отара Джангишерашвили в его спектакле «Иллюзии Дон Жуана». Главный герой погибает в огненной геенне, напоминающей бухенвальдскую печь. И у зрителя создавалось полное впечатление, что на их глазах вновь уничтожаются инакомыслие, непослушание, неугодность.

Дон Жуан уничтожен потому, что не захотел участвовать во всеобщей «игре в болванов», не мог принять окружающий мир таким, каков он есть, Мир, в котором неуютно чистой, честной душе, где неуместны всякие фантазии и чувства. Есть колея, по которой и следует двигаться в строго заданном направлении. Место ли здесь неукротимому, свободному человеку? Удивительно ли, что Дон Жуан восстал против пошлости и зла?

Отар Джангишерашвили безжалостно назвал свои (и не только свои) светлые надежды иллюзией. Этот мир любовью не спасёшь, она ему просто не нужна. Равно как и «пережитки прошлого» - честь, совесть, достоинство. Но если в нём победят сганарели, если восторжествует обыденность, пошлость, лицемерие, тогда всё обратится в прах.

И тогда разверзнется огненное чрево...

Царство Небесное, Отар Иванович!