Отгремели торжества в честь 75-летия Победы под Сталинградом. Вспомнили люди павших и ушедших героев. Поклонились их памяти, назвали по именам. Но, странно: нигде и никак не прозвучало имя одного участника великой битвы, хотя он и носил в те годы очень большой чин. Был он член Военного совета фронта, то есть комиссар. И был это не кто иной, как дорогой Никита Сергеевич Хрущёв.
Правда, «дорогим» он стал много позже, когда занял пост руководителя партии и государства, пробыв на этом посту десять лет. Безумное десятилетие, как охарактеризовал период хрущёвского правления один из историков.
Домик стоит над рекою…
Что касается следов участия комиссара в битве, искать их в Волгограде практически бесполезно. Разве что залезть в музеи или архивы. Там, при большом старании, их обнаружить можно, но придётся попотеть.
И всё же имеется один наглядный следок. Причём, находится он у всех на виду. Но для того, чтобы его отыскать, надо отправляться в село Заплавное. Красивейшее, между прочим, место в нашей красавице-пойме. Раскинулось село вдоль реки Ахтубы, в следующем году будет отмечать своё 275-летие. По другим источникам, ему исполнится 230 лет, что тоже внушает уважение. Крепкое было село, зажиточное. К Первой мировой войне здесь насчитывалось более 18 тысяч жителей, сейчас нет и четырёх.
И чем только не занимались местные жители, чем только не промышляли. С уездным городом Царицыном соединяло регулярное сообщение. Самым комфортным считалось речное, теплоходами. И пользовались им все заплавинцы, средства дозволяли. Эхма, кипела жизнь…
Однако мы отвлеклись. Так вот, здесь, в селе Заплавном, на непременной улице Советской стоит старинной фигурной постройки двухэтажный дом (фото нашего замечательного фотографа Александра Куликова). Сегодня здесь располагается сельская администрация, о чём свидетельствует железная дверь и тёмно-зелёная вывеска. А чуть правее на фасаде угнездилась чёрная доска, гласящая что здесь «с августа 1942 по февраль 1943 года жил член военсовета
Сталинградского фронта Генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв».
Авторы доски тут маленько погорячились, конечно. Генеральным Хрущёв никогда не числился, он был «всего лишь» первым секретарём. Стал им сразу после смерти Сталина в 1953 году и пробыл до 1964 года, когда его попёрли со всех постов любимые соратники во главе с Леонидом Брежневым. Вот тот действительно стал Генеральным секретарём. И тоже – дорогим.
В остальном доска права: действительно здесь комиссар и обитал в самый трудный и опасный период Сталинградской битвы. Отсюда до города-героя насчитывается 37 километров. Это если по прямой, а по дорогам и того больше. Согласитесь, при таких условиях говорить о сколько-нибудь эффективном участии в битве как-то несерьёзно. И всё же поговорить стоит.
Комиссары в пыльных шлемах
В том огненном 1942-ом Хрущёв успел «отличиться» под Харьковом, будучи также членом военсовета при командующем Семёне Тимошенко. Наступление, предпринятое ими в мае, захлебнулось. Немцы, в ходе длительных боёв, сумели остановить наступающих и почти полностью истребить их. Наши войска понесли колоссальные потери, и именно после катастрофы под Харьковом армии Паулюса открылся прямой путь на Сталинград, куда она в июле и ринулась. Так что, наш герой является одним из прямых виновников небывалого истребления человеков, которое последовало в сталинградских боях. Сталин взял тогда всю вину на себя, поскольку сам разрешил начать наступление. И перебросил Хрущёва в Сталинград, членом Военного совета сначала Юго-Западного, а потом Сталинградского фронтов. Командующим был назначен Андрей Ерёменко.
Бесполезно искать в мемуарах военачальников, в исследованиях какие-либо сведения о действиях комиссара в период битвы. В лучшем случае, это просто упоминания: позвонил, встретил, поговорил. Даже у Ерёменко в его «Записках командующего фронтом» вы не найдёте никакой конкретики – одни лишь общие фразы. Тем более обязательные, что книга вышла в 1961 году, в самый разгар культа Хрущёва, который он всячески поддерживал и раздувал. Но и в ней содержатся только типичные трескучие фразы, вроде: «Все мы каждую минуту чувствовали благотворный пульс кропотливейшей партийно-политической работы, которую умело организовывал и направлял твердой рукой Н. С. Хрущев». «Благотворный пульс» – это, конечно, сильно, но как-то не очень конкретно.
Самое поразительное, что нет ничего о боевых заслугах и в воспоминаниях самого Хрущёва. Зато он очень подробно рассказывает, как всеми силами старался убраться из горящего Сталинграда на спасительный левый берег Волги. Не лично сам, конечно, а вместе со штабом фронта. Тут развернулась целая эпопея. В качестве побудительной причины перед Сталиным, который только и мог разрешить перемещение, он выдвигал, якобы плохую связь, мешавшую управлять войсками и налаживать вот то самое – «кропотливейшую партийно-политическую работу».
Он пишет, что направлял запрос в Москву несколько раз, но Сталин всё не давал ответа. Значит, делает вывод комиссар, Верховный Главнокомандующий был недоволен этой просьбой.
И что, вы думаете, делает товарищ комиссар в ответ на неудовольствие Верховного? Бросает не очень красивые попытки и идёт в войска? Как, например, командарм-62 Чуйков? Или комдив-13 Родимцев? Чуйков спал с бойцами в окопах, а Родимцев вместе со своими десантниками среди бела дня под ураганным огнём фрицев из всех видов оружия переплывал Волгу и высаживался не на левый – на правый берег. Они, вместе со своими героями-воинами, и спасли Сталинград. Но куда там комиссару! Он сам вспоминает, что при очередном разговоре по прямому проводу с Москвой, снова вонзил просьбицу о бегстве (чего уж там подыскивать слова!) за Волгу, в тот крепенький домик в селе Заплавном. И Сталин, видимо, утомившись от навязчивых челобитных, дал добро на переезд.
В воспоминаниях Хрущёва есть забавная деталь. Видимо, забыв об основной причине переезда, через несколько страниц Хрущёв сообщает, что связь с войсками на правом берегу в штабе фронта практически отсутствовала и сетует, что было трудно руководить войсками. Однако почему-то на правый берег, поближе к войскам так и не попросился.
Зато стоял насмерть, когда с аналогичной просьбой в штаб фронта обратился командарм Чуйков. Стоял октябрь – назревало крупное немецкое наступление, командный пункт Чуйкова простреливался насквозь, гибли люди. Но Чуйкову было приказано оставаться на месте, в штольне на волжском правом берегу. Более того, когда Чуйков стал настаивать, его… сняли с командования – об этом говорят новые данные из рассекреченных архивов. Более идиотского шага трудно было придумать, поскольку именно Чуйков был душой обороны, и снимать его в момент жесточайшего кризиса было безумием.
Вмешался Сталин. Он был убеждён, что Еременко (и его комиссар, естественно) допустил серьёзную ошибку, не предоставив Чуйкову достаточной поддержки и необходимых пополнений. Вместо того чтобы выделить Чуйкову всю помощь, которая была в его силах, Ерёменко удерживал на восточном берегу войска, которые Сталин специально определил для обороны города. Приказ о снятии был отменён в ту же ночь. А Ерёменко передан приказ, лично прибыть на КП Чуйкова, чтобы оценить подлинную обстановку на месте. Ерёменко приказ выполнил и в своих мемуарах пишет об этом как о подвиге. На самом же деле он два дня волынил с исполнением, об этом прямо говорит маршал Василевский.
Судьба под мраком загадок
Осенью 1942-го всё висело на волоске. Бесценным был каждый штык. Однако Никита Сергеевич бросил всё и умчался в Москву. Правда, здесь история такая, что осуждать его сложно. Неординарная случилась история, прямо скажем.
У Никиты Сергеевича был сын от первого брака – Леонид. Военный лётчик. Воевал без дураков. Кстати сказать, хорошо воевал и сын другого члена политбюро – Владимир Микоян. Тоже лётчик, погиб в небе Сталинграда. Сын наркома Фрунзе – Тимур, приёмный сын ещё одного члена политбюро Ворошилова. Лётчик, Герой Советского Союза, погиб в 1942 году. Парням было по 18-19 лет. И ведь вполне могли бы отсидеться в тылу. Нет, пошли в огонь и пали за Родину.
Леонид Хрущёв был ранен в воздушном бою, отправлен на лечение в Куйбышев. Там случилась пьянка. На ней Леонид стал показывать свою меткость – стрелял из пистолета по бутылкам. Оказавшийся в компании офицер, рисуясь храбростью, поставил бутылку себе на голову и уговорил Леонида стрелять. Тот выстрелил, бутылка осталась целой, офицер был убит наповал.
Старший Хрущёв немедля рванулся к Сталину, умолял, плакал. Очевидцы пишут, что даже вставал на колени. Леонид был отправлен на фронт. В воздушном бою весной 1943 года был сбит. Дальнейшая его судьба покрыта мраком загадок. По одной из версий, он попал в плен, сотрудничал с немцами. Был похищен специально высланной группой советских диверсантов, судим и расстрелян. И вот этого Хрущёв не мог простить Сталину, а потому и последовал его знаменитый доклад на 20 съезде партии, вынос тела генералиссимуса из мавзолея, охаивание на всех углах.
Так это или нет, наверное, уже и не узнать. Факт тот, что тела Леонида Хрущёва так и не нашли, хотя искали, конечно, весьма прилежно. А Никита Хрущёв вскоре был отставлен от воинской службы и возглавил правительство Украины. И далее – по карьерной лестнице добрался до кресла главы великой страны, которой сегодня уже нет. И в гибели её также имеется немалая доля вины человека, чьё имя красуется на чёрной доске в заволжском доме.
